Редьярд Киплинг (1865-1936)

перевод с английского

---

Если…

перевод: Михаил Дудин

Если ты не потеряешь головы в смятенье общем,
Одинаково встречая и успех, и неуспех,
И пройдёшь достойно мимо клеветы и тех, кто ропщет,
В правоте своей уверен вопреки сомненью всех;

Если ты сумеешь выждать до положенного срока
И подсчитывать не будешь наговоры подлеца,
Если ненависть сумеешь обуздать в себе жестоко
И не выглядеть пижоном в старой маске мудреца;

Если ты мечту, мечтая, не поставишь выше бога
И само теченье мысли самоцелью не сочтёшь,
И Беду с Триумфом вместе, что пошлёт тебе дорога,
Встретишь равно, понимая, что у них в основе ложь;

Если в слове краснобая ты своё услышишь слово,
Как надёжную приманку для доверчивых ослов,
Если дело жизни прахом рассыпается, и снова
На развалинах и пепле можешь действовать с основ;

Если ты, рискнув, поставишь на орла, а выйдет — решка,
Всё накопленное жизнью проиграешь до конца,
И не вымолвишь ни слова, сожаленье и усмешка
Не коснутся даже тенью ни души и ни лица;

Если в горькую минуту безысходности и боли,
В миг, когда с усталым телом разойтись готова жизнь,
Ты сумеешь сердцу, нервам приказать веленьем воли,
Всею собранностью страсти беспощадное: "Держись!";

Если ты сумеешь правду неподкупности и чести
Говорить царям и толпам, отвечая головой,
Если в нужную минуту все друзья с врагами вместе
Пусть хотя не слишком много, но считаются с тобой;

Если каждую секунду ты, как спринтера удачу,
Ценишь, жизни невозвратной понимая быстрый бег,—
Вся Земля твоя отныне, всё земное — тоже, значит,
Ты, мой сын, и сам отныне в этом мире — Человек.

(1910)

Томми

перевод: И.Грингольц

Хотел я глотку промочить, гляжу — трактир открыт.
"Мы не пускаем солдатню!" — хозяин говорит.
Девиц у стойки не унять: потеха хоть куда!
Я восвояси повернул и плюнул со стыда.

     "Эй, Томми, так тебя и сяк, ступай и не маячь!"
     Но: "Мистер Аткинс, просим Вас!" — когда зовет трубач.
     Когда зовет трубач, друзья, когда зовет трубач,
     Да, мистер Аткинс, просим Вас, когда зовет трубач!

На представленье я пришел, ну ни в одном глазу!
За мной ввалился пьяный хлыщ, и он-то сел внизу.
Меня ж отправили в раек, наверх, на самый зад.
А если пули запоют — пожалте в первый ряд!

     "Эй, Томми, так тебя и сяк, умерь-ка лучше прыть!"
     Но: "Личный транспорт Аткинсу!" — когда за море плыть.
     Когда за море плыть, друзья, когда за море плыть,
     Отличный транспорт Аткинсу, когда за море плыть!

Дешевый нам дают мундир, грошовый рацион,
Солдат — ваш верный часовой,— не больно дорог он!
И проще фыркать: дескать, он шумён навеселе,
Чем с полной выкладкой шагать по выжженной земле!

     "Эй, Томми, так тебя и сяк, да ты, мерзавец, пьян!"
     Но: "Взвейтесь, грозные орлы!" — лишь грянет барабан.
     Лишь грянет барабан, друзья, лишь грянет барабан,
     Не дрянь, а "грозные орлы", лишь грянет барабан!

Нет, мы не грозные орлы, но и не грязный скот,
Мы — те же люди, холостой казарменный народ.
А что порой не без греха — так где возьмешь смирней:
Казарма не растит святых из холостых парней!

     "Эй, Томми, так тебя и сяк, тишком ходи, бочком!"
     Но: "Мистер Аткинс, грудь вперед!" — едва пахнет дымком.
     Едва пахнет дымком, друзья, едва пахнет дымком,
     Ну, мистер Аткинс, грудь вперед, едва пахнет дымком!

Сулят нам сытные пайки, и школы, и уют.
Вы жить нам дайте по-людски, без ваших сладких блюд!
Не о баланде разговор, и что чесать язык,
Покуда форму за позор солдат считать привык!

     "Эй, Томми, так тебя и сяк, катись и черт с тобой!"
     Но он — "защитник Родины", когда выходит в бой.
     Да, Томми, так его и сяк, не раз уже учен,
     И Томми — вовсе не дурак, он знает, что почем!

Когда уже ни капли краски...

перевод: В.Топоров

Когда уже ни капли краски Земля не выжмет на холсты,
Когда цвета веков поблекнут и наших дней сойдут цветы,
Мы — без особых сожалений — пропустим Вечность или две,
Пока умелых Подмастерьев не кликнет Мастер к синеве.

И будут счастливы умельцы, рассевшись в креслах золотых,
Писать кометами портреты — в десяток лиг длиной — святых;
В натурщики Петра, и Павла, и Магдалину призовут,
И просидят не меньше эры, пока не кончат славный труд!

И только Мастер их похвалит, и только Мастер попрекнет —
Работников не ради славы, не ради денежных щедрот,
Но ради радости работы, но ради радости раскрыть,
Какой ты видишь эту Землю,— Ему, велевшему ей — быть!

Бремя белого человека

перевод: А.Сергеев

Неси это гордое Бремя —
Родных сыновей пошли
На службу тебе подвластным
Народам на край земли —
На каторгу ради угрюмых
Мятущихся дикарей,
Наполовину бесов,
Наполовину людей.

Неси это гордое Бремя —
Будь ровен и деловит,
Не поддавайся страхам
И не считай обид;
Простое ясное слово
В сотый раз повторяй —
Сей, чтобы твой подопечный
Щедрый снял урожай.

Неси это гордое Бремя —
Воюй за чужой покой —
Заставь Болезнь отступиться
И Голоду рот закрой;
Но чем ты к успеху ближе,
Тем лучше распознаешь
Языческую Нерадивость,
Предательскую Ложь.

Неси это гордое Бремя
Не как надменный король —
К тяжелой черной работе,
Как раб, себя приневоль;
При жизни тебе не видеть
Порты, шоссе, мосты —
Так строй их, оставляя
Могилы таких, как ты!

Неси это гордое Бремя —
Ты будешь вознагражден
Придирками командиров
И криками диких племен:
"Чего ты хочешь, проклятый,
Зачем смущаешь умы?
Не выводи нас к свету
Из милой Египетской Тьмы!"

Неси это гордое Бремя —
Неблагодарный труд,—
Ах, слишком громкие речи
Усталость твою выдают!
Тем, что ты уже сделал
И сделать еще готов,
Молчащий народ измерит
Тебя и твоих Богов.

Неси это гордое Бремя —
От юности вдалеке
Забудешь о легкой славе,
Дешевом лавровом венке —
Теперь твою возмужалость
И непокорность судьбе
Оценит горький и трезвый
Суд равных тебе!

Гиены

перевод: К.Симонов

Когда похоронный патруль уйдет
И коршуны улетят,
Приходит о мертвом взять отчет
Мудрых гиен отряд.

За что он умер и как он жил —
Это им все равно.
Добраться до мяса, костей и жил
Им надо, пока темно.

Война приготовила пир для них,
Где можно жрать без помех.
Из всех беззащитных тварей земных
Мертвец беззащитней всех.

Козел бодает, воняет тля,
Ребенок дает пинки.
Но бедный мертвый солдат короля
Не может поднять руки.

Гиены вонзают в песок клыки,
И чавкают, и рычат.
И вот уж солдатские башмаки
Навстречу луне торчат.

Вот он и вышел на свет, солдат,—
Ни друзей, никого.
Одни гиеньи глаза глядят
В пустые зрачки его.

Гиены и трусов, и храбрецов
Жуют без лишних затей,
Но они не пятнают имен мертвецов:
Это — дело людей.

Шиллинг в день

перевод: И.Грингольц

Меня звать О'Келли, испытан я в деле,
Прошел я в шинели из Лидса в Лахор.
Пешавар и Лакну —
Что вспомню, то крякну:
Их полный набор — дыр на "ар" или "ор".
Знал черную хворость, знал горькую горесть,
Прицельную прорезь и смертную тень,
Но стар я и болен,
И вот я уволен,
А выслуга, воин,— по шиллингу в день.

              Хор:
              Шиллингом в день —
              Туже ремень!
              Будь же доволен и шиллингом в день!

Мне снятся поныне пески и пустыни,
Как скачем мы в пене по следу гази,
И падают кони,
И кто в эскадроне
В погоне на смерть свою глянет вблизи!
Что ж, рвется, где тонко... Жену ждет поденка,
Меня — работенка рассыльным по Лондону.
И в холод, и в дождь
Меня ты найдешь:
Сгодится и грош на приварок голодному!

              Хор:
              Чем пособишь ему,
              Воину бывшему?
              Хоть письмецо на разноску подкинь!
              Вспомни, как жил он,
              Что заслужил он,
              И — Боже, храни Королеву! Аминь.

Гребец галеры

перевод: Е.Дунаевская

Хороша была галера: румпель был у нас резной,
И серебряным тритоном нос украшен был стальной.
Кандалы нам терли ноги, воздух мы хватали ртом,
Полным ходом шла галера. Шли акулы за бортом.

Белый хлопок мы возили, слитки золота и шерсть,
Сколько нигтеров отменных мы распродали — не счесть.
Нет, галеры лучше нашей не бывало на морях,
И вперед галеру гнали наши руки в волдырях.

Как скотину, изнуряли нас трудом. Но в час гульбы
Брали мы в любви и в драке всё, что можно, у Судьбы
И блаженство вырывали под предсмертный хрип других
С той же силой, что ломали мы хребты валов морских.

Труд губил и женщин наших, и детей, и стариков.
За борт мы бросали мертвых, их избавив от оков.
Мы акулам их бросали, мы до одури гребли
И скорбеть не успевали, лишь завидовать могли.

Но — собратья мне порукой — в мире не было людей
Крепче, чем рабы галеры и властители морей.
Если с курса не сбивались мы при яростных волнах —
Человек ли, бог ли, дьявол,— что могло внушить нам страх?

Шторм? Ну что ж, на предков наших тоже шли валы стеной,
Но галера одолела самый страшный шторм земной.
Скорбь? Недуги? Смерть?.. Оставьте! Да почли бы за позор
Даже дети на галере отвечать на этот вздор.

Но сегодня — всё. С галерой счеты кончены мои.
Имя от меня осталось — там, на бимсе, у скамьи.
Ну а мне — свобода видеть, как с соленой синевой
Бьются люди, что свободны, кроме весел, от всего.

Но глаза мои слезятся: непривычен яркий свет.
Лишь клеймо я заработал и оков глубокий след,
От плетей рубцы и язвы, что вовек не заживут.
Но готов за ту же плату я продолжить тот же труд.

И пускай твердят всё громче, что недобрый час настал,
Что накрыть галеру должен с Севера идущий вал.
Если бунт поднимут негры кровью палубы залив,
Дрогнет кормчий, и галера врежется в прибрежный риф.

Не спускайте флаг на мачте, не расходуйте ракет:
С моря к ней придут на помощь все гребцы минувших лет.
И себя привяжут люди, чья награда — цепь и кнут,
К оскопившей их скамейке и с веслом в руках умрут.

Войско сильных и увечных, ссыльных, нанятых, рабов —
Все дворцы, лачуги, тюрьмы выставят своих бойцов
В день, когда дымится небо, палуба в огне дрожит
И у тех, кто тушит пламя, стиснуты в зубах ножи.

Я молю, чтоб в эту пору быть в живых мне повезло:
Пусть дерется тот, кто молод, я приму его весло.
И горжусь я, оставляя труд и муку за спиной,
Что мужчины разделяли эту каторгу со мной.

Возвращение

перевод: К.Филатов и А.Шарапова

Объявлен мир, везут солдат
С войны, но не узнать меня;
Я возвращаюсь в Хакништадт*
Размах и смысл игры поняв.
Как вышло так — мне мудрено
Сказать: я не герой, не трус,
Ушел на службу пацаном,
А мужиком домой вернусь.

Была бы Англия лишь та,
Что кажется, и не мечта,
А только медь, шпаклевка, лак —
Черт с ней бы!.. Но оно не так!

Я слушал речь друзей, мальцом,
Хотя и слов не знал тогда,
Я видел, как горит лицо,
Еще не ведая стыда.
И с этим много лет назад
Пришла ко мне не спесь, не шик,
А (если можно так сказать)
Пора цветения души.

Поля, залитые луной,
Ручьи, журчащие во сне,
И горы, что стоят стеной,
И звезды в вечной глубине;
Овраги, дышащие тьмой,
В которых ветер пыль гонял —
Всё это и сейчас со мной,
Учило это всё меня.

И города, что десять раз
Сдавали, брали мы и жгли
И псы ничьи, что среди нас
Искать себе хозяев шли,
И с незнакомым до сих пор
Перед костром, где мертвых жгут,
Простой домашний разговор —
Учился жизни я и тут.
И резкий, раскаленный свет —
Панама не спасет, не жди,
Один черпак — и весь обед,
И гулкий рык в ушах, в груди,
И тот мертвец — лицом старик,
Хоть молод был тому как час...
Немеют пальцы и язык —
Но эти вещи учат нас.

Не счесть нам, сколько позади
Годов у нас и городов.
С двух полушарий сброд поди
Погрелся у таких костров.
То больше, чем прочесть я мог,
Не вдвое, а во много раз.
Эх, братья, как я одинок —
И как недостает мне вас!

И вновь, как много лет назад
Пришла ко мне не спесь, не шик,
А (если можно так сказать)
Пора цветения души.
И воротился я с войны
На Темзофонтейн**, к себе домой,
Чтобы с небес моей страны
Господь приглядывал за мной.

Была бы Англия лишь та
Что кажется, и не мечта,
А только медь, шпаклевка, лак —
Черт с ней бы!.. Но оно не так!

____
* название Ист-Энда, от английского слова hackney - поденщик
** название Лондона, от реки Темзы

Если...

перевод: Самуил Маршак

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и несчастье,
Которым, в сущности, одна цена,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова —
Без прежних сил — возобновить свой труд,

И если ты способен всё, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Всё проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: "Держись!"

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег,—
Земля — твое, мой мальчик, достоянье!
И более того, ты — человек!

(1910)

Заповедь

перевод: Михаил Лозинский

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать, и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен всё воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту всё, что накопил с трудом,
Всё проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том;

Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно всё пусто, всё сгорело,
И только Воля говорит "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,—
Тогда весь мир ты примешь как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

(1910)

If

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you;
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too:

If you can wait and not be tired of waiting,
Or, being lied about, don't deal in lies,
Or being hated don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise;

If you can dream — and not make dreams your master;
If you can think — and not make thoughts your aim,
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same:

If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build'em up with worn-out tools;

If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings,
And never breathe a word about your loss:

If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: "Hold on!"

If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings — nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much:

If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And — which is more — you'll be a Man, my son!

(October 1910)


Если... (Дудин): Михаил Дудин. Собр. соч. в 3 т. (Ленинград, "Худож. литер.", 1977) - OCR: fir-vst (2010)
Томми, Когда уже ни капли краски..., Бремя белого человека, Гиены, Шиллинг в день, Гребец галеры, Если... (Маршак): Киплинг Р. Собр. соч. в 6 т. (М., Терра, 1996. Том 6 - 240 с.) - OCR: sad369 (2006)
Возвращение, Заповедь, If: из сети

---

вернуться к списку

---

Обратная связь:   fir-vst